С 1886 г. по 1989г. он был преподавателем в составе христианской миссии, организованной для ассирийских (несторианских) христиан в Урмии. В 1892 г. кардинал Вауган командировал его в Рим, где он проводил курсы философии и теологии в колледже Пропаганда Фид, а в 1895 г. его посвятили в священники.

В 1892 г. профессор Дауд участвовал в разработке серийных статей в журнале The Tablet по темам Ассирия, Рим и Кантербури, а также в журнале Irish Record по теме Достоверность Пятикнижия. Его переводы Ave Maria на нескольких языках опубликованы в журнале Illustrated Catholic Missions. Находясь в Стамбуле по пути в Иран, в 1895 г. он написал серию статей на английском и французском языках по теме Восточные церкви в газете, опубликованной там под названием The Levant Herald.

В 1895 г. он присоединился к французской миссии Лазарист в Урмии и издал первый в истории той миссии периодический журнал на своем родном ассирийском языке под названием Кала -Ла -Шара (Голос Истины). В 1897 г. он был командирован от имени двух халдейских архиепископов Урмии и Салмаса в Европу, чтобы представлять восточных католиков на евхаристическом съезде, проводившемся в Палай-Ле-Мониал во Франции под председательством кардинала Перраура.

Это было официальным приглашением. Выступление отца Беджамина на съезде было опубликовано в том же году в ежегодном издании евхаристического съезда, который был назван Le Pellerin. В нем халдейский архисвященник (это был его официальный титул) критиковал католическую систему обучения несториан, а также предсказывал скорое появление русских священников в Урмии.

В 1898 г. отец Бенджамин опять вернулся в Персию. В своем родном ассирийском селе Дигале, он открыл бесплатную школу. В следующем году он был командирован церковными властями в Салмас, чтобы возглавить епархию Салмаса, где имели место острые и скандальные конфликты между халдейским архиепископом Хундабашем и лазаристскими отцами, которые грозили расколом. В первый день нового 1900 года отец Бенджамин прочел свою последнюю и незабвенную проповедь перед большой паствой, в соборе св. Георгия Хоровабада в Салмасе. Его проповедь была на тему: Новый век, новые люди. Он утверждал, что несторианские миссионеры до появления Ислама проповедовали Евангелие во всей Азии и имели многочисленные заведения в Индии (особенно на берегу Малабара), в Татарии, в Китае и Монголии, и что они перевели Евангелие на тюркско-уигурский и другие языки.

В своей проповеди он, также подверг резкой критике деятельность европейских христианских миссионерских организаций, которые довели его родной ассирийский народ до междоусобиц на конфессиональной почве. Эти междоусобицы возникли в связи с тем, что ассирийцы, исторически исповедующие несторианство, подверглись миссионерской агитации, как католиков, так и православных и протестантов. Он обвинил европейских миссионеров в том, что их политика приведет к окончательному исчезновению его и без того малочисленного народа живущего в Персии и Месопотамии.

Подобные проповеди отца Бенджамина не отвечали интересам глав миссионерских организаций Ближнего Востока. Поэтому назревал конфликт между ними.

Эта проповедь привлекла внимание папского лелегата монсиньора Лесне, который вскоре прибыл из Урмии в Салмас. Он остался преданным Отцу Бенджамину до конца. Оба они вернулись в Урмию.

К этому времени была создана русская Православная миссия в Урмии (1899 г.) Несториане с энтузиазмом принимали религию российского царя. Несмотря на то, что четыре крупные христианские миссии - американская, английская, французская и немецкая, благодаря политической поддержке своих стран, прилагали усилия, чтобы обратить сто тысяч ассиро-халдеев из несторианства в католицизм и протестантизм, русская миссия провела свою пропаганду успешнее их всех. Однако, одновременно с пропагандой Православия, русские священники спровоцировали ассирийцев на вооруженное выступление против своих государств в 1915 году.

Одновременно с переживаниями и болью за судьбу своего народа отец Бенджамин все больше и больше задумывался над вопросом: является ли Христианство со всеми своими многочисленными иконами и обрядами, а также своими недостоверными, неподлинными и искаженными писаниями истинной Божьей религией?

Летом 1900 г. он уединился на своей маленькой даче среди виноградников возле знаменитого фонтана Шалибулаги в Дигале, и целый месяц провел там в молитвах и раздумье, снова и снова перечитывая священные писания в их оригинальных текстах. Этот кризис завершился заявлением об отставке, отправленном к халдейскому архиепископу Урмии, в котором он откровенно объяснил ему причины своего отказа от функций священника. Все попытки, предпринятые церковными властями убедить его отменить это решение, не увенчались успехом. Причем между отцом Бенджамином и его начальниками не возникло никаких недоразумений или дискуссий, все было вопросом совести.

Мистер Дауд - как стали теперь его называть - несколько месяцев служил в Тебризе инспектором почтовой и таможенной службы Ирана. Потом его забрали на службу к наследнику иранского престола Мухаммаду Али Мирзе в качестве преподавателя и переводчика. В 1903 г. он снова посетил Англию. Спустя год по пути в Персию он посетил Стамбул, и в итоге нескольких встреч с Шейх уль-Исламом Джамаль эд-Дином Эфенди и другими улемами (учеными) принял святую религию Ислам.

Свое обращение в Ислам он прокомментировал так: Мое обращение в Ислам не объясняется ничем иным как милостью Аллаха Всевышнего. Без этого Божественного предводительства всякие учения, исследования и прочие усилия, приложенные к достижению правды, могут даже сбить с пути. В момент, когда я поверил в абсолютное единство Аллаха, его святой пророк Мухаммад стал образцом моего поведения и манер.